Томим уходом вдохновенья,
Поэт весь день «давил диван»,
То мух считал для развлеченья,
То тупо пялился в экран;
Переключал каналы вяло,
Но тут, в одной из старых лент,
Отснятых в век лесоповалов,
Узрел спасительный момент:

В деревню, волею закона
Попал мужчина как-то раз,
Райкомом послан или зоной,
Но «в профиль» был хорош и «в фас»,
Встал на постой в избе безмужней
(Но при хозяйке и дровах)
Дрова колоть кому-то нужно-
Он взял колун и, с маху -«Ах!»

Весь вечер стукали поленья,
Солёный пот щипал глаза,
А за окошком умиленьем
Блестела женская слеза;
Потом алел закат за баней,
В которой - сцена номер два,
И следом - сцена на диване
Под шелестящие слова.

Поэт был в шоке - и не меньше,
Пронзённый мыслью сверху вниз,
Что колка дров «заводит» женщин,
Сильнее, чем мужской стриптиз!
И целый день потом на даче,
Раздевшись, чуть не догола,
Он с колуном в руках «ишачил»…
А Муза – так и не пришла!