- Жень, о чём твои стихи?

- Не знаю; мне просто интересно. Иногда кажется, Набокову просто пришла в голову странная необоснованная фраза «а пил ли Ной», и он развил её по первому принципу домино до романа. Методом подбора уже обоснованных мыслей, вплоть до слова «Лолита» в начале и в конце. По краям.

- То есть, ты не сможешь обещать, что станет темой твоего следующего стихотворения?

- Тут-то как раз смогу: от предыдущего оно будет отличаться, скорее всего, только исполнением. Я всего лишь стараюсь «видеть впереди Вечность», как сказал Хемингуэй. И это – лучшая мотивация для меня: накопительная =)), но, видимо, ни от какого опыта я отказываться не собираюсь. Это, наверное, и есть основная тема всего моего творчества. Свободный мотивированный поиск, движение, моцион, променад.

- А с чего начался этот поиск – твой поиск?

- Мм…  Тут, наверное, сошлись однажды у меня в голове в одну какую-ту идею Мандельштамы, Набоков, Бродский и Борхес; тогда я подумал: «ага!» - и стал эту идею развивать себе и до сих пор развиваю.

- Что же за идея?

- Ну, не скажу. Не сумею сказать. Тут много чего; я же говорю: мне просто интересно.

- Значит, только интересом ты и движим? А Мандельштам, Набоков, Бродский и Борхес – единственное, что тебе интересно…

- Не…  Я люблю в литературе очень и очень многое, и не только в литературе: я киноман, я люблю живопись, особенно Гогена, занимаюсь немного графикой, пишу прозаические миниатюры.

- Живопись и кино влияют на твое стихотворное творчество?

- Безусловно. Только: здесь я уверен, что филогенез и онтогенез – взаимоповторяемы и взаимовлияемы. И видимо, я себе не льщу.

- То есть?

- Мой творческий рост влияет на развитие всего искусства в мире =)

- Каким образом?

- Вот, скажем, посмотрел я шедевр Стэнли Кубрика «С широко закрытыми глазами» - естественно я что-то понял для себя в человеческих отношениях, в человеке, в себе самом. И это понятое я буду теперь учитывать даже на подсознательном уровне – когда стану писать очередное стихотворение и все следующие.

- Почему шедевр?

- Потому что в какой-то мере узнал в героях себя.

- Чем сам после этого стал влиять на мировое искусство?

- Мировая культура обрела в моём лице ещё одного «лейтенанта неба». Таким образом, развивается определённое созвездие. Может быть, декаданс, может быть, что-то иное новое. Корешки мои прорастают и в нео-футуризм и в психоделику. Я что-то изобретаю, занимаюсь генным модифицированием, поэтической евгеникой. В любом случае, именно – творю. Иногда, правда, вытворяю – есть такое развлечение =)) Но если серьёзно, я и читаю вдумчиво, и пишу вдумчиво – я не тороплюсь, ничего не делаю всуе.

- Я так понимаю, Пышкин-читатель провоцирует Пышкина-писателя.

- Да. Но что бы я ни читал, вкусы мои остаются неизменными – в обеих моих ипостасях.

- Как ты относишься к своим современным собратьям по перу?

- У меня нет таких собратьев. Точка. Есть коллеги, с ними я взаимосодействую – или «им», а не «с ними», сложное слово. Корни наших поэтик питаются из схожих почв, только мы не растения и потому способны учиться друг у друга, способны учить друг друга – хотя бы своим творческим существованием. Любая единица, обретая опыт, способна возрасти до Величины, в том числе до поэтической.

- Можешь назвать несколько имён?

- Нет: все мы – альфы нашего Центавра.

- Но ты, наверное, имеешь в виду «Орден Декадаврического Ренессанса» на сайте стихи.ру в сети Интернет?

- Не только и не столько «Орден» - есть и другие сообщества, и другие отдельные авторы, и не только на этом сайте.

- Хочешь сказать, существует некая новая литературная школа, которую уже можно определить манифестом?

- Пока такой школы нет, но и если она возникнет, я не примкну к ней, хотя, может быть, попаду в число сочувствующих. Мой интерес – это сад расходящихся тропок, по возможности я иду во все стороны – ойкумена не может расширяться в одном направлении – у неё всё равно нет края. Говорю «иду во всех направлениях» - не в буквальном смысле; скорее, иду по вертикали в свободном и обозримом пространстве. Я люблю медитировать, созерцая объём =) Кстати, Леонид Леонов создавал очень глубокие объёмы в прозе; например, его «Пирамиду» я смог только начать читать – на большее у меня пока не хватает равновесия. Другое дело, «Пирамида» Голдинга – этот роман я воспринял сразу и полностью, потому что к его окончанию возникает ощущение пустоты, какое-то неуловимое отсутствие (имею в виду меня), которое трудно чем-то восполнить. Неуловимое отсутствие. Щемящая пустота.

- Тебя это очень трогает?

- Меня это касается =) Однажды Мандельштам назвал акмеизм «тоской по мировой культуре», что-то подобное ощущаю я.

- Ты говоришь «я» - а это не сумма твоих предшественников?

- Это в такой  же степени и сумма моих последователей.

- А твои слова «автор вас любит» к кому обращены?

- О, это эпиграф ко всему моему творчеству. Я знаю, что у меня уже сложился определённый круг читателей, возможно даже, почитателей, поклонников – я воспринимаю это по-дружески, так сказать. Иногда – с самоиронией.

- А ты трезв в самооценке?

- Нет, конечно =)) Мне приятно получать положительные рецензии, неприятно читать отрицательные и пустые, вроде «Очень понравились Ваши стихи! Спасибо! Удачи в творчестве!» Ещё, бывает, добавят «и в личной жизни», но тут я могу совершенно оскорбиться: «Вам того же».  Я говорю «автор вас любит», не надеясь на взаимность; пишу, пока могу – это моя любовь.

- У тебя, кстати, почти нет любовной лирики.

- Автор вас любит.

- Смешно.

- Ну, скажу, что любовной лирики у меня предостаточно, почти нет у меня – стихов о любви. Наверное, надо всё-таки любить, а не воспевать любовь – it isn’t?

- Любовь должна вдохновлять, а не быть прекрасной?

- Это в какой же тупик нужно себя загнать, чтобы полагать такое?! Чтобы такое вообще пришло в голову?! Пигмалион полюбил статую – это извращение; прекрасен ли миф об этой любви? Нарцисс полюбил своё отражение. И прочие подобные. Но при всём при этом – любовь просто должна быть, а всё остальное – светский трёп.

- А гражданская лирика?

- Я гражданин мира.

- Мне показалось, ты тебе интереснее, чем мир.

- Я интересуюсь всем – или почти всем. Да, в мире что-то происходит, но что-то происходит и во мне, не могу сказать, что между первым и вторым нет никакой корреляции; насколько это моё личное дело, настолько я не отображаю этого в своём творчестве. Возможно, «отображаю» - не совсем то слово; скорее всего – «допускаю». Видимо, это и есть моя тоска по мировой культуре.

- Ты хотел бы, чтобы мир был культурным?

- Хотел бы, чтобы он был разумным, добрым, вечным =) Не для себя хотел бы, а вообще – как единственно приемлемый вариант. Потому что люблю людей.

- И это взаимно?

- Наверное. Взаимность взращивает любовь. Но я говорю о фразе «автор вас любит». В жизни люблю немногих, однако – сильно. И всё сильнее.

- Ты опять иронизируешь над чем-то, играешь какими-то смыслами.

- Это непрекращающиеся мыслительный и творческий процессы. Я предлагаю риторические вопросы к рассмотрению, не прошу делать выводы и условно не делаю их сам. Настолько это моя личная жизнь.